вспомним СССР

форум обо всем, говорим что угодно, о чем угодно и как угодно (в рамках правил форума)

Модератор: Вова

Re: вспомним СССР

Сообщение 123456789 » 17 дек 2013, 21:23

Земляк писал(а):Ключевое слово - "наследство".
Откуда оно взялось?


от папы с мамой.
У нас дело всерьез не берут. Где у нас приговоры народных судов за то, что рабочий или крестьянин, вынужденный 4 или 5 раз прийти в учреждение, наконец, получает нечто формально правильное, а по сути издевательство?" В.Ленин на X конференции РКП(б)
Аватара пользователя
123456789
консультант
консультант
 
Сообщения: 7759
Зарегистрирован: 27 фев 2011, 11:02
Награды: 6
Юридически подкован (1) Доброе сердце (2) 1000 сообщений (1) 3000 сообщений (1) 5000 сообщений (1)
Статус: Гражданин.

Рождество на Соловках

Сообщение Земляк » 10 янв 2014, 08:48

Испытал серьезные затруднения с выбором темы для размещения... :?
"С Рождеством" - на поздравления не похоже..
"Юмор" - ... Соловки все-таки.
"Культура" - рассказ документальный.
Остановился-таки на этой.

Незабываемое Рождество Христово провел в лагере на Соловках православный писатель Борис Ширяев, автор книги «Неугасимая лампада», на нарах на третьем этаже общежития в руинах Преображенского собора. В одной с ним келии, прежде устроенной на двух монахов, ютилось шесть человек: «Парижанин» Миша Егоров, московский купец-старообрядец Вася Овчинников, турок коммерсант-контрабандист Решад-Седад, старый немецкий барон Риттер фон Риккерт дер Гельбензандт, бывший протестантом, и католик вольный шляхтич Свида Свидерский, герба Яцута.

Изображение

Однажды, в декабрьский вечер, случилось так, что мы все шестеро собрались в келью довольно рано. Так бывало редко. Пан обычно поздно возвращался из леса, я репетировал или выступал в театре, Миша Егоров засиживался у своих многочисленных приятелей, и лишь барон в одиночестве перебирал в памяти своих предков — магистров и комтуров — перед уходом на сторожевку.

— А знаете, ведь сегодня пятнадцатое декабря, — изрек Миша. Он всегда начинал речь с сентенций.
— А завтра — шестнадцатое, — в тон ему ответил Овчинников.
— Через десять дней — Рождество, — пояснил Миша, оглядывая всех нас.
— Тебе-то, атеисту, до этого какое дело? — возразил Овчинников, не прощавший безверия другу и однокашнику.
— Как — какое? — искренно изумился Миша, — а елка?
— Елка? А Секирку знаешь? Елки, брат, у вас в Париже устраивают, а социалистическая пенитенциария им другое назначение определила, — кольнули мы Мишу его партийным прошлым.
— А мы и здесь свой Париж организуем! Собственное рю Дарю! Замечательно будет — одушевился Миша.
— После поверки в келью никто не заглянет… Дверь забаррикадируем, окна на третьем этаже… хоть молебен служи!

Идея была заманчива. Вернуться хоть на час в безвозвратно ушедшее, пожить в том, что бережно хранится у каждого в сокровенном уголке памяти… Даже барон вышел из своего обычного оцепенения и в его тусклых оловянных глазах блеснул какой-то теплый свет.

— Елка? Tannenbaum? Да, это есть очень хорошо. В моем доме я всегда сам заряжал, нет, как это будет по-русски? Надряжал семейную елку… И было много гости.
Мы верили друг другу и знали, что «стукачей» меж нас нет. Предложение Миши было осуществимо, и мы тотчас приступили к выработке плана.
— Елочку, небольшую, конечно, срубишь ты, — говорил мне Миша, — через ворота нести нельзя — возбудит подозрение. А мы вот что сделаем: я на угловую башню залезу и бечевку спущу. Ты, возвращаясь, привяжи елку, а я вздерну. В темноте никто не заметит.
— Украшения изготовит, конечно, Решад. Он мастер великий. А свечи?
— Склеим трубочки из бумаги, вставим фитили и топленой ворванью зальем, — отозвался Овчинников. — У нас в моленных фабричных не приемлют. Сами делают, и я мальчишкой делал. Умею.
— Есть, капитан! Но еще вопрос: угощение? Без кутьи какой же сочельник…
— Ша, киндер! — властно распорядился Миша. — Это мое дело. Я торгпред! Парижские штаны реализую, лучших уркаганов мобилизую, а угощение будет! Ручаюсь!
— Но ведь еще надо один священник… Это Рождество, Heilige Nacht… Надо молиться… Я, конечно, могу читать молитвы, но по-немецки. Вам будет, как это? Непонимаемо?
— Да, попа надо, — раздумчиво согласился Миша, — мне-то, конечно, это безразлично, но у нас всегда в сочельник попа звали… Без попа как-то куцо будет. Не то!..
— Вопрос в том — какого? Мы-то, как на подбор, все разноверцы.
— Россия есть православный Империя, — барон строго обвел всех своими оловянными глазами и для убедительности даже поднял вверх высохший, как у скелета, указательный палец, — Россия имеет православный религион. Мой батюшка ходил в русски Kirche на Пасх, на Рождество и на каждый царский день. Он был российски генерал!
— Ты, пан, как полагаешь? Ты, адамант истинный?
— Пан ксендз Иероним, конечно, не сможет. Он будет занят… Пусть служит русский.
— Далековато от нас Рогожское-то, — улыбнулся Вася Овчинников, — пожалуй, не поспеем оттуда нашего привезти!
— Решено. Вопрос лишь, кого из священников, — резюмировал я. — Никодима Утешителя?
— Ясно, его! По всем статьям — отозвался Миша. — Во-первых, он замечательный парень, а, во-вторых, голодный. Подкормим его для праздника!

«Замечательному парню», как назвал его Миша, отцу Никодиму было уже лет под восемьдесят и парнем он вряд ли был, но замечательным он был действительно, о чем рассказ впереди. Его знали все заговорщики, и кандидатура была принята единогласно.

Подготовка к запрещенной тогда и на материке и на Соловках рождественской елке прошла, как по маслу. Решад задумал изумить всех своим искусством и, оставаясь до глубокой ночи в своей мастерской, никому не показывал изготовленного.
— Всё будет, как первый сорт, — твердил он в ответ на вопросы, — живой товар! Я всё знает, что тэбэ нада… Всякий хурда-мурда! И рыбка, и ангел…
— А у вас, у басурманов, разве ангелы есть? — с сомнением спросил Вася.
— Совсэм ишак ты! — возмутился турок. — Как мошет Аллах быть без ангел? Один Бог, один ангел всех! И фамилия та же самая: Габариил, Исмаил, Азараил… Совсем одинаково!..

Миша также держал в тайне свои приготовления, лишь Вася Овчинников с бароном открыто производили свои химические опыты, стараясь отбить у ворвани неприятный запах. Химики они были плохие, и по коридору нестерпимо несло прелой тюлениной. Выручил же ловкий Решад, добыв у сапожников кусок темного воска, каким натирают дратву.

В сочельник я срубил елочку и, отстав от возвращавшихся лесорубов, привязал ее к бечеве в условленном месте, дернул, и деревцо поползло вверх по заснеженной стене.

Когда, обогнув кремль и сдав топор дежурному, я вошел в свою келью, елочку уже обряжали. Хлопотали все. Решад стоял в позе триумфатора, вынимая из мешка рыбок, домики, хлопушки, слонов… Он действительно превзошел себя и в мастерстве и в изобретательности. Непостижимо, как он смог изготовить всё это, но его триумф был полным. Каждую вещь встречали то шепотом, то кликами восторга. Трогательную детскую сказку рассказывали нам его изделия…

Теснились к елке, к мешку, толкались, спорили. Миша, стремившийся всегда к модернизму, упорно хотел одеть в бумажную юбочку пляшущего слона, уверяя, что в Париже это произвело бы шумный эффект.

— Дура ты монпарнасская, — вразумлял его степенный Овчинников, — зеленые слоны еще бывают, допиваются до них некоторые, но до слона в юбке и допиться никому не удавалось… хотя бы и в Париже!

На вершине елки сиял… нет; конечно, не советская звезда, а венец творчества Решада — сусальный вызолоченный ангел.

Украсив елку, мы привели в порядок себя, оделись во всё лучшее, что у нас было, выбрились, вымылись. Трудновато пришлось с бароном, имевшим лишь нечто, покрытое латками всех цветов, бывшее когда-то пиджаком, но Миша пришел на помощь, вытащив из своего чемодана яркий до ослепительности клетчатый пиджак.
— Облачайтесь, барон! Последний крик моды! Даже не Париж, а Лондон… Модель!
Рукава были несколько коротки, в плечах жало, но барон сиял и даже как будто перестал хромать на лишенную чашечки ногу.
— Сервируем стол, — провозгласил Миша, и теперь настал час его торжества. — Становись конвейером!
Сам он поместился около своего необъятного дивана, и из скрытого под ним ящика начали появляться и возноситься в Мишиных руках унаследованные от монахов приземистые оловянные мисы и деревянные блюда.

Salade des pommes de terre. Etoile du Nord — торжественно, как заправский метр-д-отель, объявлял Егоров. — Saute de тюленья печенка, чорт ее знает, как она по-французски будет!

— Ну, это брат, сам лопай, — буркнул Овчинников.

— Действительно ты — адамант рогожский! Столп и только! Дубина! Я пробовал, лучше телячьей! Поверь! Ragou sovietique :lol: . Пальчики оближете! Frit de селедка avec луком! Riz russe… кутья… Вот что даже достал! С изюмом!

— Подлинно изобилие плодов земных и благорастворение воздухов!

В азарте сервировки мы не заметили, как в келью вошел отец Никодим. Он стоял уже среди нас, и морщинки его улыбки то собирались под глазами, то разбегались к седой, сегодня тщательно расчесанной бороде. Он потирал смерзшиеся руки и ласково оглядывал нас. — Ишь ты, как прифрантились для праздника! Герои!.. А сиятельного барона и узнать невозможно: жених, прямо жених! Ну, а меня уж простите, ряска моя основательных дополнений требует, — оглядел он отрезанные полы, — однако, материал добрый… В Киеве купил, в году — дайте вспомнить… в девятьсот десятом Знаменито тогда вырабатывали…

— Дверь! Дверь! — страшным голосом зашептал Миша. — Забыли припереть, анафемы! Чуть-чуть не влопались. Придвигай «бегемота»… Живее да потише!
Приказание было мгновенно исполнено.
— Ну, пора и начинать. Ставь свою икону, адамант. Бери требник, отче Никодимче!

На угольном иноческом шкапчике-аналое, служившем нам обычно для дележки хлебных порций, были разостланы чистые носовые платки, а на них стал темный древний образ Нерукотворного Спаса, сохраненный в десятке поколений непоколебимого в своей вере рода Овчинниковых. Но лишь только отец Никодим стал перед аналоем и привычно кашлянул… вдруг «бегемот», припиравший дверь, заскрипел и медленно пополз по полу. Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова дежурного по роте охранника, старого еврея Шапиро, бывшего хозяйственника ГПУ, неизвестно за что сосланного на Соловки.

Попались! Секирка неизбежна, а зимой там верная смерть, — пронеслось в мозгах у всех, кроме разве барона, продолжавшего стоять в позе каменной статуи.

— Ай-ай!.. Это-таки настоящее Рождество! И елка! И батюшка! И свечечки! Не хватает только детишек… Ну, и что? Будем сами себе детишками!
Мы продолжали стоять истуканами, не угадывая, что сулит этот визит. Но по мере развития монолога болтливого Шапиро возрастала и надежда на благополучный исход.
— Да. Что же тут такого? Старый Аарон Шапиро тоже будет себе внучком. :) Отчего нет? Но о дежурном вы все-таки позабыли. Это плохо. Он тоже человек и тоже хочет себе праздника. Я сейчас принесу свой пай, и мы будем делать себе Рождество, о котором будем знать только мы… одни мы…
Голова Шапиро исчезла, но через пару минут он протиснулся в келью целиком, бережно держа накрытую листком бумажки тарелку.
— Очень вкусная рыба, по-еврейски фиш :cry: , хотя не щука, а треска… Сам готовил! Я не ем трефного ;) . Я тоже верующий и знаю закон. Все евреи верующие, даже и Лейба Троцкий… Но, конечно, про себя. Это можно. В Талмуде все сказано, и ученые рабби знают… Батюшка, давайте молиться Богу!

— Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков! Аминь.

— Amen, — повторил деревянным голосом барон.

— Amen, — шепотом произнес пан Стась.

Отец Никодим служил вполголоса. Звучали простые слова о Рожденном в вертепе, об искавших истины мудрецах и о только жаждавших ее простых, неумудренных пастухах, приведенных к пещере дивной звездой…

Электричество в келье было потушено. Горела лишь одна свечка перед ликом Спаса, и в окнах играли радужные искры величавого сполоха, окаймлявшего торжественной многоцветной бахромой темную ризу усыпанного звездами неба. Они казались нам отблесками звезды, воссиявшей в мире Высшим Разумом, перед которым нет ни эллина, ни иудея.

Отец Никодим читал Евангелие по-славянски. Методичный барон шепотом повторял его по-немецки, заглядывая в свой молитвенник. Со стороны стоявшего сзади всех шляхтича порой слышалась латынь… На лице атеиста Миши блуждала радостная детская улыбка.

— С наступающим праздником, — поздравил нас отец Никодим. И потом совсем по-другому, по-домашнему. — Скажите на милость, даже кутью изготовили. Подлинное чудо!

Все тихо, чинно и как-то робея, словно стыдясь охватившего их чувства, сели за стол, не зная, с чего начать.
— О главном-то и забыл с вашими молитвами! — хлопнул себя по лбу Миша, метнулся к кровати, пошарил под матрацем и победно взмахнул такой знакомой всем бутылкой. — Вот она, родимая! Полных 42 градуса, печать… Из закрытого распределителя достал! На парижскую шелковую рубаху выменял…

Ликование превысило все меры. Никто из нас никогда в жизни, ни прежде, ни потом не ел такого вкусного салата, как Etoile du Nord из промерзшей картошки; рыба-фиш была подлинным кулинарным чудом, а тюленья печенка — экзотическим изыском…
Выпили по первой и повторили. Разом зарумянившийся барон фон-Риккерт, встав и держа в руке рюмку, затянул Stille Nacht, Heilige Nacht :cry: , а Решад стал уверять всех, что:
— По-турецки тоже эта песня есть, только слова другие…

Потом все вместе тихо пропели «Елочку», дополняя и импровизируя забытые слова, взялись за руки и покружились вокруг зажженной елки. Ведь в ту ночь мы были детьми, только детьми, каких Он звал в свое царство Духа, где нет ни эллина, ни иудея

Когда свечи догорели и хозяйственный Вася собрал со стола остатки пира, отец Никодим оглядел все изделия Решада своими лучистыми глазами и даже потрогал некоторые.
— Хороша елка, слов нет, а только у нас на Полтавщине обычай лучше. У нас в этот день вертеп носят. Теперь, конечно, мало, а раньше, когда я в семинарии был, и мы, бурсаки, со звездою ходили. Особые вирши пели для этого случая. А вертепы-то какие выстраивали — чудо механики! Такое устроят бурсаки, что звезда по небу ходит, волхвы на коленки становятся, а скоты вертепные, разные там — и овцы, и ослята, и верблюды — главы свои пред Младенцем преклоняют… а мы про то поем…
— Скоты-то чего же кланяются? — удивился Миша. — Они что понимают?
— А как же, — всем лицом засветился отец Никодим, — понимать не понимают, а сочувствуют. Потому и они — твари Божии. Даже и древо безгласное и то Радость Господню приемлет. Апокрифическое предание о том свидетельствует… Как же скотам-то не поклониться Ему в вертепе?
— Поклонился же Ему сегодня ты… скот в вертепе… :)
— Ты иногда не так уж глуп, как кажешься, адамант, — не то раздумчиво, не то удивленно ответил Миша своему другу.

Неугасимая лампада, Ширяев Б., Издание Сретенского монастыря, М. 2004 г ., 432 стр.

http://www.pravmir.ru/rozhdestvo-na-solovkax/
Земляк
завершено!
завершено!
 
Сообщения: 733
Зарегистрирован: 29 дек 2011, 13:37

Re: вспомним СССР

Сообщение Azia72 » 10 янв 2014, 21:54

Да, многое пишет наш герой. Автор хороший.
Сегодня хорошо, а завтра будет ещё лучше!
Аватара пользователя
Azia72
завершено!
завершено!
 
Сообщения: 1785
Зарегистрирован: 06 янв 2011, 00:09
Награды: 1
1000 сообщений (1)

Февральская катастрофа — малоизвестные факты

Сообщение Земляк » 25 фев 2014, 11:01

Февральская катастрофа — малоизвестные факты
Цикл бесед об исторической миссии России — попытка с духовно-нравственных, православных позиций осмыслить важнейшие события Отечественной истории. Когда покатилось «красное колесо» — в Феврале или Октябре 1917 года? За что воевали в Первую мировую войну? Царь проиграл информационную войну? Зачем октябрист Гучков встречался с генералами? И почему Милюков перед Февральской революцией ездил к послу Великобритании? Был ли у Императрицы прямой провод в Берлин? И за что Керенский получил публичную пощечину?

Гость — историк Владимир Михайлович Лавров, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН, академик Российской Академии Естественных Наук.


Здравствуйте, Владимир Михайлович!

- Здравствуйте!

Очень приятно приветствовать Вас в нашей студии!

Мы продолжаем начатый с Вами в прошлый раз цикл бесед. Тогда мы коснулись личности создателя советского государства В. И. Ленина. Но мы понимаем, что Октябрьский переворот, инициатором которого он был, стал возможным только потому, что произошла Февральская революция.

За что воевали в Первую мировую войну?

Насколько я себе представляю, шла тяжелая, длительная кровопролитная война. Никто не ожидал, что война так затянется. Но, несмотря на ряд неудач, благодаря ряду несомненных успехов — например, знаменитый Брусиловский прорыв — эта война к 1917 году подходила к своему победоносному завершению. У Германии и Австро-Венгрии просто не хватало сил сопротивляться. Тяжелейшая война на два фронта — Восточный фронт против России и Западный фронт против Англии и Франции — требовали от Германии таких усилий, с которыми она уже не справлялась.

Как я понимаю, 1917 год должен был быть годом победоносного окончания войны. Австро-Венгрия практически выходила из военной сферы. Турция понесла тяжелейшие потери, была загнана в угол, и, более того, Россия смогла прервать добычу и поставки угля в Константинополь, обрекала страну на топливный голод. Еще немного усилий, и… Но этого «и», к сожалению, не произошло. Не произошло потому, как я понимаю, что если ты хочешь захватить власть, вырвать власть, ты должен это сделать до того, как война кончится победоносно. Иначе, победителей не судят — и ты останешься ни с чем. И те, кто захватывал власть, очень торопились. Так?


- Много правильного! Правильно вы сказали и о Феврале, и об Октябре, и о Первой мировой войне. Конечно, Февральская революция выросла на фоне Первой мировой войны, на фоне небывалых трудностей. Но все познается в сравнении. Скажем, карточек не было. До 1917 года!

Можно я Вас перебью? Я был знаком с замечательной женщиной — с Наталией Николаевной Дэлоне, она уже давно покойная. А родилась она в 1904 году, жила в Киеве. Я у нее как-то спросил: «До какого года вы ели ветчину?» — «До 1918, наверное, ели».

- Ели! При царе можно было прийти в магазин и купить все.

Даже во время войны.

- Если сравнить со Второй германской войной, то с 1941 года началось полуголодное, а то и голодное существование. Т.е. колхозы и совхозы справлялись хуже, чем крестьяне при царе-батюшке. Но ведь никто не знал, что будет в 1941 году, для 1914-15-16 — это было тяжело. Опять же, можно сравнить: ведь немцев не пустили ни до Москвы, ни до Петрограда, ни до Волги, ни до Киева; фактически страна была на пороге победы.

Мы вместе с союзниками, вместе с Великобританией и Францией, шли к победе. С самого начала был второй фронт, потому что мы спасли Францию, поддержали в 1914 году, она не потерпела военного поражения. А в апреле 1917 на нашей стороне выступят даже США, а американцы всегда вступают в войну уже к дележу пирога, чтобы быть среди победителей. То есть дело шло к нашей победе, и это произошло бы, но была трудность: простые малограмотные солдаты не знали, за что воюют.

Я не солдат и не совсем малограмотный, но я тоже не знаю, за что воевали в Первую мировую войну.

- Вот так и было. Что говорилось? Говорилось, что мы помогаем братской православной славянской Сербии, это было так. Говорилось о многовековой мечте — освободить Константинополь, водрузить крест над Святой Софией, над тем замечательным храмом, где происходил выбор веры, куда ездило наше посольство еще при святом Владимире. Говорилось о проливах Босфор и Дарданеллы, которые позволили бы нам выйти в Средиземное море.

Но давайте представим этого крестьянина в солдатской шинели, что для него Босфор и Дарданеллы? Он впервые об этом слышит, он не знает о Святой Софии, а спроси его, где Сербия находится? Даже если сейчас мы выйдем на улицу и спросим, где Сербия находится и с кем граничит — получим самые разные ответы. То есть не разъяснялась политика царского правительства, более того, не было органов, которые вели разъяснения, современным языком — пропаганду, это надо было делать.

Провокация революции

- Царь проиграл не Первую мировую войну, а информационную войну. Это исторический урок из того, что произошло. На поле боя мы были на пороге победы, в апреле 1917 года должно было быть наступление. Наступление обещало быть победоносным, экономика подготовилась. У нас, что удивительно, был экономический рост даже во время войны, этого не бывает, но это было в России. Это было не на пустом месте, потому что перед войной мы вышли на первое место в мире по темпам экономического промышленного развития, обогнав США, Германию, Великобританию, Францию, тем более Японию. Развитие продолжилось в годы Первой мировой войны.

Экономика справилась, армия была оснащена, но солдат не понимал, за что воюет. Несколько лет уже, даже если война идет не худшим образом, все равно жизнь тяжелая. Приходят похоронки. Почему? За что воюем? Это было непонятно, это не объяснялось. Этим воспользовались не только революционеры, а и оппозиция. Если посмотреть на Государственную Думу того времени, то революционными оказались все партии. Были совещания конституционных демократов во главе с историком Милюковым, и октябристов во главе с Гучковым — ведущих партий Государственной Думы того времени. На этих совещаниях прямо проговаривалось, что если царь выигрывает войну, а это будет, то наши надежды на то, чтобы захватить власть, рушатся.

Выигрывает царь, и — рост патриотических настроений, укрепление самодержавия! И взять власть октябристам-кадетам не удастся. Это послужило основанием подготовить заговор. Заговор действительно был. Были не только выступления на улицах, всегда есть и подводная часть айсберга. Что было реально? Лидер октябристов Гучков встречался с руководителями армии, с начальником Генерального штаба Алексеевым. Что они обсуждали, мы не знаем. Но мы знаем, что Алексеев потом поддержит действия Гучкова, поддержит революцию.

И становится главнокомандующим. Можно я выскажу свои предположения? Я думаю, что Алексееву были предложены как бы лавры Кутузова, спасителя Отечества: «Царя отстраняют, война оканчивается победой, и ты — победитель. Согласен на такие условия?» Он согласился. Вместо того чтобы, по долгу присяги, людей, которые ведут изменнические разговоры, отдать под суд, он с ними согласился.

- Конечно, так вот и завлекали. О чем они могли еще говорить? Обсуждали, что происходит и что может произойти. Дальше: с чего началась революция 23 февраля? Она началась с того, что на Путиловском заводе было уволено несколько десятков тысяч рабочих без выходного пособия. Что делают рабочие? Они пошли на соседние заводы поднимать народ на забастовки солидарности. Это получилось. Но, простите, уволить 36 000 рабочих — это что? Глупость или провокация? А если мы знаем, что Гучков встречался с руководителями Путиловского завода перед этим, но опять же не было стенограммы. Гучков встречается, потом идет это увольнение. Конечно, это провокация революции. Рабочие вышли на улицу, они думают, что творят историю. На самом деле, это манипуляция людьми.

Вполне стандартная, надо сказать. Сейчас мы видим в разных странах подобные манипуляции.

- Конечно, это происходит и происходило. Во всех учебниках мы раньше читали, что революция произошла, в том числе, потому что был голод в Петрограде, что не хватало хлеба. Было что? Был снегопад, я видел кадры кинохроники, сугробы выше паровозов, такой был удивительный снегопад, расчищать было очень трудно. Хлеб в стране был, но были перебои с подвозом.

Но! Что умалчивалось в советское время? В самом Петрограде были большие запасы хлеба. Хлеб был, но стали распускать слухи, что хлеба не хватит, хлеба нет. Поэтому начался ажиотажный спрос. Вместо одной булки брали пять. В результате хлеба на самом деле стало не хватать. Тут бы принять меры, карточки. (В 90-е годы Попов ввел талоны, когда пошли слухи, все привели в норму). А тогда этого не было сделано.

Причем царя уже не было, он уехал из столицы в Ставку, в Могилев. Те, кто остались, такие меры вовремя не провели. Ажиотажный спрос, огромные очереди за хлебом — это было, когда вечером надо встать в очередь, чтобы утром получить буханку хлеба. Стояли женщины, холодно, огромные очереди, которые легко трансформировались в колонны демонстрантов.

Началось с «Верните мужей! Дайте хлеба!» Потом к этому присоединились революционеры, уволенные рабочие. Рвануло… Конечно, во многом это было спровоцировано. И не только политиками, которые рвались к власти, но и, мы, кстати, говорили о Ленине — он сидел в тихой спокойной сытой Швейцарии и не думал, что рванет. Спровоцировали те, на кого, казалось бы, царь должен был опираться. Октябристы — вполне такая респектабельная партия. Но во главе партии — авантюрист Гучков.

Здесь нужно сказать о самих российских партиях. Ведь на Западе партии создавались долго. Это был сложный общественный процесс, когда общественные движения, профсоюзы кристаллизовались, партии создавались постепенно. У нас партии создавались очень быстро. Разрешил царь Манифестом 17 октября 1905 года создавать партии, — пожалуйста, партия октябристов, партия кадетов!

Если партия создается быстро, то она создается вокруг каких-то очень известных людей. То есть у нас были созданы вождистские партии. И хотя партия октябристов — респектабельная, но реально все решал Гучков. На месте, в Петрограде, решал Гучков, он провоцировал революцию. Милюков провоцировал. И она грохнула, эта революция! Причем в ходе февральских событий лидеры стали понимать, что происходит что-то не то. Они предполагали, что это будет как-то благостно, а на самом деле шел разбой, грабили магазины, насиловали, убивали, вот что вырвалось на улицы, на поверхность. Они не удержали.

«А вот это вам за Россию!»

И когда мы противопоставляем Февраль и Октябрь, вы правильно вначале заметили, что Октября бы без Февраля не было. И «красное колесо» покатилось не в ленинском Октябре, а покатилось в Феврале. Потому что рухнула законная власть.

У нас могут быть претензии к Николаю Второму, к его правительству, но, тем не менее, страна успешно развивалась, первое место по темпам развития в мире, на пороге военной победы. Но главное — законная власть, законная легитимная власть. И она рухнула. Что вместо законной власти? Ничего. И мы стали постепенно сползать к террору, беззаконию. Февраль — это крах тысячелетней православной великой исторической России, Империи! И те люди, которые захватили власть — Гучков, Милюков — продержались всего несколько месяцев. Не справились, ушли в отставку, бросили Россию на произвол судьбы. Тут пошло нечто невообразимое.

Кровавая вакханалия… Пушкин как-то очень хорошо написал в «Капитанской дочке», что тот, кто подговаривает к бунту, русского народа не знает, ему «своя шейка — копейка, да и чужая головушка — полушка». Те, кто толкнули русский народ, который если выходит из берегов, то мало не покажется, спровоцировали потерю устойчивости, традиций, которые держат людей в рамках. Все это было разрушено, и волна народного гнева затопила страну.

Я — сторонник монархии, и мне кажется, что это время особого роста, расцвета нашей страны, но какие-то предпосылки этого бунта закладывались, и отношение к народу неуважительное, пренебрежительное, высокомерное было характерно для достаточно большой части русской аристократии. И ярость, которая вылилась на рухнувшую власть, была спровоцирована за долгие годы до самих событий.


- Милюков — талантливый историк, в эмиграции честно сказал, что потомки должны подвергнуть проклятию нас, кадетов, которые спровоцировали революцию, и подвергнуть проклятию пролетариат, который за нами пошел. Честно было сказано. Не понимали, какого джина из бутылки они выпустили, какие страсти. Кстати, это понимал Ф. М. Достоевский, все это предвидел, какие соблазны не сможет преодолеть русский народ.

Пророк! Человек, обладавший необыкновенным провидением.

- Да! И, главное, рвануло, когда мы выходили победителями. То есть Россия заключила с союзниками секретные договоры, мы получали Босфор, Дарданеллы, Константинополь, наша страна выходила в Средиземное море, становилась самой мощной военно-экономической державой, по меньшей мере, Европы, а, может быть, мира. Поэтому и хотели этого не допустить, в том числе и наши союзники. Ведь Милюков перед Февральской революцией ездил к послу Великобритании, когда тот даже болен был. Что он к нему ездил?

Да, они объездили столицы Англии и Франции, союзных государств. Очевидно, что они заручались поддержкой. Характерно, что когда произошла Февральская революция, эти страны сразу признали Временное правительство. А когда произошла Октябрьская революция, которая была инициирована на деньги германского Генерального Штаба и Министерства финансов, Германия сразу признала большевистское правительство. Очевидно!

- Мы были нужны союзникам, когда надо было остановить немецкую агрессию, но мы были не нужны как победители, как великая держава.

Конечно! Действительно, Россия выходила на место абсолютного лидера: культурного, научного, в экономике, вообще в сферах, которые характеризуют государство как сильное, продвинутое. Я так понимаю, что если ты имеешь дело с конкурентами, их надо что? Уничтожить. Что и было сделано.

- Одновременно были и ошибки допущены. Должен был насторожить тот факт: с чего Гучкову встречаться с генералами? Представьте, что Зюганов сейчас начнет встречаться с командующими округов. Зачем? Должно было насторожить. Ответ бы нашелся, но все равно… Декабрь 1916 года, убит Распутин, особый разговор о Распутине, но важно, что известно, кто убил, известны убийцы, но никаких наказаний, ни одного ареста. Власть проявляет слабость, и это почувствовали.

Несправедливость. Убийство человека — любишь ты его или нет — неважно, ты его убил. Почему убийство может остаться безнаказанным?

- Все знали, кто это сделал, все знали о Юсупове. Он сам ходил, хвастался. И что? Ничего! Конечно, власть, особенно во время войны, должна быть твердой. У нас при Николае Втором было больше демократии, чем в Великобритании, Франции, тем более, чем в Германии и Австро-Венгрии. Может быть, даже был перехлест в этом. Можно было выйти на трибуну Государственной Думы, как делал Милюков в ноябре 1916 года, и обвинить премьер министра, Императрицу в государственной измене. Ни одного доказательства! И как Милюкова наказали за клевету? Ничего абсолютно! Целили, конечно, в Императора, прямо критиковать было неудобно, и вот — Императрица изменяет Родине. Сразу слухи, что у нее прямой провод в Берлин.

Я читал очень интересную книгу — царский военный юрист высокого ранга, который после революции был членом Чрезвычайной Следственной Комиссии. Так он сказал, что ни одно из обвинений против Императрицы и Императора не подтвердилось. Вы сказали о кабеле. Так он пишет, что этот кабель существовал, но его сами немцы перерубили в начале войны. Так что не было никаких средств связи, чтобы связываться с европейскими державами.

- Совершенно правильно. Чрезвычайной Следственной Комиссии, созданной Временным правительством, было дано негласное указание предъявить обвинение в государственной измене царю и царице. Они не нашли абсолютно ничего! Николай Второй честно руководил страной и армией.

Заговор, использование масс в интересах захвата власти…

Использование некой слабости. Как это ни странно, власть должна быть очень твердой. Иначе страна может рухнуть в хаос.

- Конечно, лучше было бы применить силу тогда против бунтовщиков, чем допустить красный террор, ГУЛАГ, коллективизацию.

Ничего бы этого не было.

- Не было бы!

Это тоже очень интересная тема. И когда начинаешь на эти темы говорить, видишь, как мало знаешь. Жизнь сложнее схем, которыми мы привыкли мыслить, с которыми мы сталкивались в книгах, потому что часто писали из каких-то партийных соображений.

Наша передача подходит к концу, я хочу вспомнить о деятелях революции, о которых Вы говорили — о Керенском. Уже после революции, в эмиграции, он выступал с публичными лекциями. Родственница моих знакомых, она уехала в эмиграцию, вышла на сцену с букетом цветов, протянула ему, он его взял. Сказала: «Это за вашу лекцию. А вот это за Россию», — и дала ему пощечину!


- И правильно сделала.

На этом мы можем завершить нашу беседу. Благодарим слушателей за внимание! До новых встреч! До свидания, дорогие друзья!

- До свидания!

Ведущий — протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря, руководитель Интернет-порталов «Православие и мир», «Непридуманные рассказы о войне», основатель постоянно действующего мобильного фестиваля «Семейный лекторий: Старое доброе кино», член Союза писателей России и Союза журналистов Москвы.
http://www.pravmir.ru/fevralskaya-katastrofa/
Земляк
завершено!
завершено!
 
Сообщения: 733
Зарегистрирован: 29 дек 2011, 13:37

Пред.

Вернуться в Чайхана

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 16

cron